Русалка.
Старинная германская легенда

Навеяно стихотворением Генриха Гейне
«Ich weiß nicht, was soll es bedeuten»
на тему старинной легенды о русалке,
обитающей на Рейне на скале Лорелей.

 

Где Рейн из ущелий на вольный простор

Шумя, рокоча вырывается,

Скала есть одна – она выше всех гор,

И волны в неё ударяются.

 

И в раннее утро, и вечерком,

Сидит там русалочка дивная,

И чешет она волоса гребешком

Свои золотые и длинные,

 

И чудные песни при этом поёт

Своим голоском – колокольчиком,

А если увидит – внизу кто плывёт, –

К себе всё зовёт, манит пальчиком.

 

В ближайшей деревне рыбак старый жил,

Бедный он был, одинокий.

С утра и до вечера рыбу ловил,

Леску в воду закинув далёко.

 

Однажды увидел на скалах рыбак

Русалочку в платье искристом.

Она улыбалась, и молвила так

Своим голоском серебристым:

 

«Мой милый дедо́к! Я тебе помогу.

Напрасно сюда ты приходишь.

Другое местечко тебе укажу,

Там рыбы ты больше наловишь.

 

Послушал старик тех русалкиных слов,

И сел, куда дева велела.

И такой получил богатейший улов,

Какого всю жизнь не имел он.

 

С тех пор каждый раз стал сюда приходить,

Где рыбы так много ловилось,

Что леску на невод пришлось заменить.

И богатство к нему повалилось.

 

Как молния весть облетела округу,

Знатного князя достигла дворца.

И княжеский сын повидать это чудо

Отправился из-под покрова отца.

 

Светало. Вставало над Рейном уж утро,

Природа от мирного сна просыпалась.

Плыл княжич-юнец в челноке своём лучшем,

А сердце, как птичка, в груди трепыхалось.

 

И вот он увидел её. О, Бог мой!

Какая красивая дева

Манила к себе его нежно рукой,

И песню так сладко запела.

 

И княжеский сын не стерпел, нет, не смог –

К русалке наверх устремился,

Её же достигнуть никак он не мог,

Упал со скалы и разбился.

 

Услышал об этом отец – князь седой,

Князь старый, и вмиг помрачневший.

От горя поник он седой головой,

И брызнули слёзы из глаз потускневших.

 

Призвал друзей сына разбитый отец,

Просил поймать нимфу морскую,

И доставить к нему в его пышный дворец

Мёртвую или живую.

 

Ослушаться князя друзья не могли,

Новый корабль снарядили.

Рейн отдыхал. Быстро плыли они.

Наконец, того места достигли.

 

Взяв в руки верёвки, сошли с корабля,

И стали по скалам взбираться.

Русалка сидела по-прежнему там,

И стала над ними смеяться.

 

«Что ищете вы?» – голос сверху раздался.

«Тебя, злая ведьма!» – ответили те.

«А, так вот вам за это!» – и гром разразился,

И молнии блеск проскочил в высоте.

 

Шторм разыгрался на Рейне могучем,

Волны с высокой скалою дрались,

Рейн бушевал, стал чернее он тучи,

Пенились воды, и камни неслись.

 

Быстро накрыли сердитые волны

Корабль, и русалку, и княжеских слуг,

Как будто бы гневом за то были полны,

Что нимфы покой те нарушили вдруг.

 

Наутро утихла стихия шальная,

И тучи сменились на солнечный свет.

Блистает по-прежнему нимфа морская,

А храброй дружины в живых уже нет.

 

И сколько так в Рейне в волнах голубых

Юношей гибнет младых, удалых.

К русалке же смерть никогда не придёт

И в страшные когти её не возьмёт.

М. Н. Андрущенко (Крутько).
Предположительно 2-я половина 1940-х гг.